Oliver Twist is born in a workhouse in 1830s England. His mother, whose name no one knows, is found on the street and dies just after Oliver’s birth. Oliver spends the first nine years of his life in a badly run home for young orphans and then is transferred to a workhouse for adults. After the other boys bully Oliver into asking for more gruel at the end of a meal, Mr. Bumble, the parish beadle, offers five pounds to anyone who will take the boy away from the workhouse. Oliver narrowly escapes being apprenticed to a brutish chimney sweep and is eventually apprenticed to a local undertaker, Mr. Sowerberry. When the undertaker’s other apprentice, Noah Claypole, makes disparaging comments about Oliver’s mother, Oliver attacks him and incurs the Sowerberrys’ wrath. Desperate, Oliver runs away at dawn and travels toward London.

Outside London, Oliver, starved and exhausted, meets Jack Dawkins, a boy his own age. Jack offers him shelter in the London house of his benefactor, Fagin. It turns out that Fagin is a career criminal who trains orphan boys to pick pockets for him. After a few days of training, Oliver is sent on a pickpocketing mission with two other boys. When he sees them swipe a handkerchief from an elderly gentleman, Oliver is horrified and runs off. He is caught but narrowly escapes being convicted of the theft. Mr. Brownlow, the man whose handkerchief was stolen, takes the feverish Oliver to his home and nurses him back to health. Mr. Brownlow is struck by Oliver’s resemblance to a portrait of a young woman that hangs in his house. Oliver thrives in Mr. Brownlow’s home, but two young adults in Fagin’s gang, Bill Sikes and his lover Nancy, capture Oliver and return him to Fagin.

Fagin sends Oliver to assist Sikes in a burglary. Oliver is shot by a servant of the house and, after Sikes escapes, is taken in by the women who live there, Mrs. Maylie and her beautiful adopted niece Rose. They grow fond of Oliver, and he spends an idyllic summer with them in the countryside. But Fagin and a mysterious man named Monks are set on recapturing Oliver. Meanwhile, it is revealed that Oliver’s mother left behind a gold locket when she died. Monks obtains and destroys that locket. When the Maylies come to London, Nancy meets secretly with Rose and informs her of Fagin’s designs, but a member of Fagin’s gang overhears the conversation. When word of Nancy’s disclosure reaches Sikes, he brutally murders Nancy and flees London. Pursued by his guilty conscience and an angry mob, he inadvertently hangs himself while trying to escape.

Mr. Brownlow, with whom the Maylies have reunited Oliver, confronts Monks and wrings the truth about Oliver’s parentage from him. It is revealed that Monks is Oliver’s half brother. Their father, Mr. Leeford, was unhappily married to a wealthy woman and had an affair with Oliver’s mother, Agnes Fleming. Monks has been pursuing Oliver all along in the hopes of ensuring that his half-brother is deprived of his share of the family inheritance. Mr. Brownlow forces Monks to sign over Oliver’s share to Oliver. Moreover, it is discovered that Rose is Agnes’s younger sister, hence Oliver’s aunt. Fagin is hung for his crimes. Finally, Mr. Brownlow adopts Oliver, and they and the Maylies retire to a blissful existence in the countryside.

As a young child, the orphan Pip lives with his sister and brother-in-law, the village blacksmith. On Christmas Eve, Pip is walking through the marshes when he meets an escaped convict who threatens him into bringing back food and a file to break the leg-irons. On Christmas Day, the convict is captured and returned to the prison ships known as The Hulks. He never reveals Pip’s assistance when he is caught and asked how he escaped his irons.

Much later, young Pip is sent to entertain Miss Havisham, a wealthy old lady who lives in a mansion known as Satis House. Miss Havisham is a bitter woman who was jilted on her wedding day long ago. She still wears her wedding gown, and the now-rotten wedding cake sits atop her dining room table. Her adopted daughter, Estella, is beautiful, and Pip instantly falls in love with her. But Estella is cold and distant. Over time, she softens somewhat toward Pip, but her affection is erratic. She tells him she can never love anyone.

Pip is dismissed from Miss Havisham’s service and becomes an apprentice to Joe. But Estella has instilled in him a shame in his commonness. He longs to be a gentleman, not a blacksmith. His discontent grows. One day he learns that an anonymous benefactor has left him an enormous sum of money. He is to move to London, where he will be trained to act as a gentleman. A lawyer, Jaggers, will oversee his inheritance. Pip is certain his benefactor is Miss Havisham, and believes he is being trained as Estella’s future husband. Pip's happiness is unfathomable as he moves to London, away from the only family and friends he has ever known. He is educated by Mr. Mathew Pocket and strikes a great friendship with his son, Herbert.

His wealth and position changes him, and soon Pip leads a dissipated life full of idleness. He is ashamed of Joe and Biddy, and wants little to do with them. He thinks association with them will lower him in Estella’s eyes. Estella continues to be a powerful factor in his life. She has been trained by Miss Havisham to break men’s hearts, and is constantly put in Pip’s life to toy with him. Even though she warns him she cannot love him, Pip persists in loving her.

On his twenty-fourth birthday, Pip learns that his benefactor is not Miss Havisham, but the convict from long ago.

He realizes he is not meant for Estella, and also that Miss Havisham deliberately let him assume incorrectly. As well, he realizes with shame that he has mistreated his good friend Joe, who was always faithful to him. Though Pip is ashamed of the convict, Magwitch, he is grateful and loyal, so he commits himself to protecting Magwitch from the police, who are looking for him. His friend, Herbert Pocket, helps him.

Pip's moral education begins. He decides he can no longer accept the convict’s money. He becomes compassionate towards Magwitch, realizing the depth of the convict’s love for him. He tries to help Magwitch escape, but in the chaos, Magwitch is injured and caught. Magwitch dies, but not before Pip discovers that adopted Estella is Magwitch’s daughter and tells Magwitch how lovely she is. Estella marries Pip’s enemy, Drummle. Miss Havisham dies, but not before repenting of the bitterness that has ruined her life. She leaves a good deal of money to Herbert Pocket, at Pip’s request, in the hope that it will earn her forgiveness. Pip goes to Joe and Biddy, who have married one another since the death of Pip’s sister. He atones for his sins against them then sets off on his own, determined to make things right in his life. The novel ends when he meets Estella after many years. She has left Drummle, who has since died. She is remarried. She and Pip part as friends and Pip realizes she will always be a part of his life, as surely as all the other memories of his once-great expectations.

Все изменилось. Именно теперь каждый новый день, каждое новое утро было невыносимым. Даже не знаю, с чего начать свой рассказ сейчас. Хотелось бы порадовать вас, начав с чего-то хорошего, но, увы, ничего подобного в Хогвардсе за последние месяцы не произошло. Должна вам признаться, но в последнее время я перестала узнавать то место, где выросла. Казалось бы, Хогвардс - наш дом, место, где каждому из нас всегда будут рады... Но сейчас мне все меньше и меньше хочется сюда возвращаться.
     Я помню ту самую ночь, когда Альбус Дамблдор упал из Северной Башни, оставив в душе каждого огромную пустоту. Именно тогда вокруг школы словно прошлось что-то неизвестное, но было ясно лишь одно: это "неизвестное" принесло черные дни в нашу школу. Гарри особенно плохо принял смерть своего наставника. Он отказывался отходить от его тела, рвался к профессору, лишь выкрикивая его имя. А после просто ушел, не оглядываясь, как будто говорил каждому: "Я еще не прощаюсь". Паника мгновенно оцепила школу, заставляя каждого боятся за себя и за свою шкуру. Некоторые родители забрали своих детей, некоторые учителя покинули стены школы, боясь оставаться один на один с сами знаете кем. Но бесполезно кого-то осуждать. Единственный, кто мог нас защитить, покинул нас, а вместо него в сердце каждого осталось пустое место, которое постепенно заполнялось различными чувствами, но в основном страхом, болью и ненавистью. Каждый задавался лишь одним вопросом: "А что будет дальше?". Но, увы, ответа не знал никто.
     Школа пала, оставив за собой лишь явный след в истории всех магов. Газеты разрывались от новостей, на каждой странице был Дамблдор, а еще лишь похожие фразы, вроде: "Вечная память...", "Великий профессор....". Гарри отказывался смотреть в сторону остальных, игнорируя каждого. Но вот лишь одного человека он ненавидел всем своим сердцем. Профессор Снейп стал новым директором школы. Не знаю, поэтому на него разозлился Гарри или причина была в другом, но между ними с первой секунды началась холодная война. Драко стал открыто продвигать свою кандидатуру, пока все остальные ожидали худшего со стороны смены школьного управления.
     Но вся беда была не в этом. Каждый учащийся, почти каждый, в глубине души надеялся, что его все таки защитят в стенах этой школы.Больше всего надежд возлагали на профессора Макгонагалл, но так же все видели, как она была напугана. Всеми попытками она старалась поддержать Гарри, как и меня с Роном. Благодаря ей он решил сражаться: во имя школы, во имя Дамблдора. Она словно смогла наполнить дыру в нем чем-то хорошим, но весьма сумасшедшим для него. Одержим местью, хотя скорее даже обещанием Директору, он не смотря ни на что, решил выполнить его миссию. "Я уничтожу Волан-Де-Морта, во что бы это не стало", - заявил он, после чего собрал все свои вещи и решил устроить побег. А что теперь?
.....месяц назад.....
- Я должен закончить то, что начал Дамблдор. Я не дам ему на этом закончить его жизнь, он не зря погиб и я каждому докажу, что в этом мире есть те, кто всегда будем ему верен, - Гарри лишь нервно ходит по комнате, собирая все нужные для себя вещи, складывая все в небольшой портфель. Рон, упершись в стену, лишь молча наблюдал за тем, что происходит в комнате мальчиков, пока я пыталась убедить Гарри, что слепо идти в бой не разумно.
- Гарри, я тебя понимаю и полностью поддерживаю, - резко отзываю, становясь возле него, - но ты даже не знаешь на что идешь. Как ты собираешься уничтожить Волан-Де-Морта? Профессор Дамблдор не говорил тебе, где остальные Дары Смерти, так может прежде чем слепо идти в бой нужно хотя бы узнать с чем имеешь дело? - В глубине души и мне не хотелось разбираться с этими мелочами. Смотря на попытки Гарри сделать хоть что-нибудь, в голове сразу же все переворачивалось, а после возникала лишь одна мысль: "Мы должны ему помочь". - Гарри, ты знаешь, что мы всегда на твоей стороне, что я, что Рон. И мы не дадим тебе в одиночку бороться против сам знаешь кого. Но ты слеп и не видишь, что злость - верная погибель. Тебе нужна победа или поражение?
     Дело медленно заходило в тупик. Каждый руководился только кем, что у него было. Гарри был наполнен злостью и ненавистью, а так же желанием добиться справедливости. Во мне говорил здравый смысл и желание вернутся живой, а так же желание помочь Гарри. Рон, сказать по-правде, сам не знал, что ему делать. С одной стороны у него здесь была семья, в Хогвардсе училась его сестра и братья, но с другой стороны был его лучший друг, с которым они еще с первого дня были против всего мира.
- А у нас план действий есть? - Резко произносит Рон, поднимая голову. Его зеленые глаза тут же уставились на нас с Гарри, отчего я в начале упала в легкий ступор. Поттер поднял голову и лишь молча смотрел на него, но все мы знали, что ответа у него нет.
- Вот, видишь? - Громко издаю я, после чего машу рукой в сторону Рона. - Даже Рон заметил, что у нас нет ничего, что бы выиграть хотя бы первую битву.
- Почему даже? - С недоумением меня перебивает Рон, заставляя со злостью уставиться на него. Хотя даже иронично: и в такие моменты он умеет относиться ко всему с юмором и спокойствием. И за все это я несравненно ему благодарна.
- Не придирайся к словам, - вырываю я, после поворачиваю голову к Гарри, - ну же, Гарри, откинь все мысли и подумай о самом главном: что нам делать?
     Этот вопрос заставляет его бросить свое занятие и, наконец, обратить на нас внимание. Он медленно отходит от своей кровати и движется к окну, где стояла клетка с его совой, после чего приоткрывает дверцу, дав возможность птице покинуть свой "дом". Наши глаза с ним встречаются, но это не приносит той радости, что была раньше. Я вижу в них только печаль и горе, только раненную душу, но ни капли счастья, как и блеска.
- Не знаю, но и оставаться здесь я не хочу, - тихо издает он, заставляя всех остальных в комнате сжаться в маленький клубок. Наступившая тишина лишь разъедала все, что находилось в этой комнате, начиная от мелких предметов, заканчивая нами. Атмосфера вмиг погружала в нас в непонятное состояние, словно наркотическое, отчего выпутаться было не просто.
- Давай мы пока спрячемся где? У меня, например, или еще где. Каждому герою нужна своя штаб.квартира. - Он заставляет нас улыбнутся, после чего отходит от стены и подходит к Гарри, ложа свою руку на его плечо, - мы точно не дадим тебе сражаться в одиночку.
- Вы уезжайте, найдите хорошее место или защиту. А я пока пороюсь в школьной библиотеке, найду информацию о Дарах Смерти, а так же мне кое-что еще нужно сделать. Простите, но я пока не могу отправиться вместе с вами, - и в этот момент мне ни как не проще. Именно сейчас я почувствовала себя предательницей, которая решила сдать назад, боясь за свою жизнь, но это было далеко не так. - Я обещаю, что найду вас и обязательно буду вместе с вами. А пока я останусь здесь и буду помогать чем смогу.
.....наши дни.....
     С того момента прошел месяц, оставив за собой лишь гору воспоминаний, но не капли радости. Все это время я старалась отсылать Гарри письма, отписывая обо всех новостях и о новой информации, какую удалось достать. Но я скрывала о них правду о себе, ведь не хотела привлекать к себе внимания.
    Сразу, после их отъезда, я направилась домой, с желанием навестить своих родителей. Я давно хотела их увидеть и пообщаться с ним, но последние события просто не давали возможности этого сделать. Разговор получился весьма милым. Мама как обычно, бегала по дому, с желанием угостить меня чем-то вкусненьким, а отец сидел рядом и радовался, что со мной хорошо и я в целости и сохранности. Но тогда я знала чем закончиться эта встреча. В тот вечер я попрощалась с ними, после стерла их память, навсегда удалив себя из их жизни. Но я знала, на что иду. Они не переживут моей смерти, если все таки мы проиграем в этой битве между добром и злом. Ведь мы всего лишь дети, всего лишь ученики школы Хогвардс...
    И вот сейчас, вроде как, все в школе стало ровно. Руководство школы закрепилось на своем месте, ученики продолжили учится, занимаясь своими делами, а так же перестали каждый день тосковать о прошлом директоре, оставив его в своей памяти. Но вот одно "но" все равно портило атмосферу, а именно новый специальный отряд, который создала профессор Макгонагалл. Дисциплина в школе пошла под откос, теперь у руководства школы было больше проблем, а постоянно обращать на это внимание у них не было сил. Тогда профессор Спейп решил эту проблему, поручив своему заместителю создание данного отряда, дабы контролировать ситуацию в школу. Угадайте, кто же все таки стал главным? У вас есть три попытки. Но думаю, как бы вы не старались не угадать - бесполезно, ведь руководили всем самые "ответственные" и самые "порядочные" ученики нашей школы - Драко Малфой со своей свитой. Как вы могла понять, это ни как не помогло школе, хотя с какой стороны смотреть. Как и положено делать Драко по его же стилю, Слизерин оставались не прикосновенны, пока другие факультеты страдали от его самолюбия. Снятие балов, наказание... Постепенно Слизерин вырвался вперед, оставив позади себя всю конкуренцию.
    В основном, дела пошли вверх, если смотреть на ситуацию в общем, за последние 2 дня. Учеба стала отвлекать меня от дурных мыслей, я могла свободно помогать друзьям, заставляя всех думать, что мое пребывание в Хогвардсе - ответ "нет" в сторону Гарри для мести.
    Но вот сегодняшний день не задался. Так бывает, мне кажется, когда человек просто встает не с той ноги. Буквально с первой минуты после пробуждения ему не везет, все валится с рук, а нервы прилично шалят, отказываясь оставить его в покое. Вот так же было и у меня. Завтрак не удался, везде опаздываю, а более того еще и умудрилась влезть в неприятности. Задумавшись на уроке Снейпа о своем, совершенно не заметила, как он старался все это время привести меня в чувства, а после с перепуга рукой сбила одну из его колб, разбив его. В конечном итоге наказание: помыть и разложить все колбы в его кабинете. Не сказать, что задание сложное или даже нереальное, но смотря на количество этих колб понимаешь, что все таки справится с этим будет не просто.
    Закончив свою работу, я вышла из кабинета Снейпа, сразу же поспешила отправиться в гостиную Гриффиндора, где надеялась подготовиться к следующему дню. Было уже довольно поздно, но больше меня заставляло переживать то, что в любой момент мне по пути мне может встретиться Драко, а значит просто так точно не отделаться. Но я решила оставить эти мысли и просто добраться к комнате. По счастливому случаю, пройдя большую половину заданного пути, я уже с легкостью вздохнула, откинув от себя все плохие мысли. Осталось дойди до конца коридора , а после можно подняться к лестнице и там уже гостиная совсем рядом, словно рукой подать. О черт, мне послышалось? Только не это. Кто-то идет.

[­[photo-87938575_377906908|http://google.ru]]

Джин родилась двадцатого августа в тысяча девятьсот девяностом году в солнечном Лос-Анджелесе. На момент рождения ее семья состояла из родителей и несносного старшего брата, который не дает покоя своей младшей сестре и по сей день. Что мать, что отец – люди занятые, трудолюбивые, целеустремленные. Всякое их увлечение перерастало в манию, зависимость и доводилось до идеала, потому что иначе и быть не могло. Отец еще мальчишкой мастерски превращал обычный брусок в элегантный табурет на четырех ножках, а теперь зарабатывает на жизнь тем, что владеет небольшим мебельным производством, поставляя лосанджелесцам столы, стулья и прочие изделия из дерева. Мама же до сих пор работает декоратором в киноиндустрии и считается уважаемым лицом. В некотором роде ее талант стал частью успеха отцовского бизнеса, добавив топорным образцам изящности и идеей.
Их первый ребенок, старший брат Джин, хоть и стал сюрпризом для родителей, был любим и почитаем, даже несмотря на его чрезмерную энергичность и импульсивность. Рождение девочки стало частью плана, а мягкий и спокойный темперамент малышки вовсе обратился подарком для всей семьи. Джин рано начала взрослеть, фанатично помогая маме усмирять брата и следить за домом в целом. Таким образом, в ней с раннего детства были заложены такие качества, как педантичность, дотошная заботливость, стремление к совершенству и желание управлять и все контролировать. Собственно, в будущем ничего не изменилось, лишь сформировалось в единое и гармоничное целое.
В школьные годы занималась балетом, но бросила занятия ближе к старшей школе. Джин часто помогала брату с учебой, будучи младше его на несколько лет, что отрицательно отразилось на ее успеваемости. Хоть девчонка и набиралась раньше сверстников новых знаний, они были не систематизированы и бесполезны в программе. До сих пор школа в воспоминаниях Джин ассоциируется с болезненным стрессом. Несмотря на все страдания, она никогда не переставала хоть на секунду любить своего брата, который так остро повлиял на ее жизнь.
К поступлению, которое так много значило для девушки, Джинни готовилась основательно. Ей с самого начала нравилось тайно ходить с мамой на ее работу и наблюдать за съемочным процессом где-то издалека, заглядывать одним глазком во все незакрытые помещения, подглядывать в замочные скважины, а затем тихо-тихо пищать и визжать от переполняемой радости. По возможности она ходила на разные курсы, будь то актерские или сценарные, вот только все было не то, не греющее душу. С подачи отца, который хоть и горячо желал переманить на свою сторону столь ценного и исполнительного кадра, Джин определилась и поступила на архитектурный факультет, чтобы вскоре пойти по стопам матери.
Сказать, что было трудно, мучительно и больно – не сказать ничего. Кинобизнес никогда не был приятным местом и Джин в сознательном возрасте догадывалась об этом, но все равно пошла туда как на очередное испытание себя, доказать себе и всем, что способна на многое. Правда, все равно остается загадкой кому она пыталась это доказать, ведь родители ее любили вне зависимости от ее решений и выборов. Джин покинула семейное гнездо, как только ей стукнуло восемнадцать, а на почту прилетело утверждение на поступление в колледж.
На последних курсах Джин успела сменить две работы перед тем, как нырнуть и попасть в бешеный водоворот киноиндустрии. Сначала она готовила и разливала кофе по сотни чашек и стаканов в день где-то вблизи с крупной с киностудией, а позже переместилась в бар, где разливала более крепкие напитки ближе к ночи, поскольку весь день был занят практикой и работой под руководством мамы.
Однажды Джин умудрилась попасть в свое время и оказаться на своем месте, что в корень изменило ее дальнейшие планы. Когда киностудии срочно потребовался человек, отвечающий за время на съемочной площадке, Джин была очень кстати и сама напросилась на помощь. Ее задачей было просто вписывать время и дубли на хлопушке, но именно с хлопушки зародилась карьера ассистента режиссера. Ее так втянуло в процесс, что вытянуть было уже вряд ли возможно. Сейчас она занимается тем, что помогает режиссеру углубиться в процесс съемки, выполняя всю оставшуюся работенку – выход актеров, время, место, даты и связь с головным офисом. Джин неплохо зарабатывает, что позволяет ей периодически путешествовать с друзьями или по работе, материально помогать родителям и даже с пользой проводить свободное время – иногда ходить на танцы, выползать на душевные посиделки в баре поздно вечером. В кино девушка практически не ходит, поскольку ей хватает того, что происходит на съемочной площадке и за ней. Удивительно, но за стенами площадки страсти кипят еще ярче и безумнее. Однако, обратная сторона медали такова, что не все так гладко – требуется много сил и нервов, чтобы выжить в этой индустрии.
С другой стороны, личная жизнь девушки складывалась стремительно наоборот. Кинобизнес свел ее с человеком, в котором она видела родственную душу. Он был звукооператором и несколько старше, но возраст не был помехой. Они недолго встречались, а потом вовсе съехались и строили совместные планы на будущее. Дело шло к свадьбе, однако родственная душа, коим казался ранее возлюбленный, связался с азартными играми, влез в долги, стал пить и пропадать сутками. Когда Джин хотела помочь, он, будучи пьяными, пытался напасть на нее и даже швырнул в стену. Чудом сбежав, она смогла вызвать полицию, после чего ей пришлось еще долго навещать полицейский участок для допроса и дачи показаний, потому что горе-возлюбленный связался с плохими людьми и Джин шла по делу и как свидетель, и как жертва.
И пусть в ее жизни происходило печальные, страшные, а то и опасные для жизни события, Джин не сдавалась. Во многом ей помогали друзья и дорогая сердцу семья, которых она порой отвергала, не подпускала близко, чтобы во всем разобраться самой. Джин может и стала менее доверчивой, менее открытой, какой была в юношестве, но не перестает быть активной, общительной и оптимистичной. В последнее время Джин пылко мечтает о собственном деле или хотя бы о смене работы подальше от кино, телевидения и прочего безумия. Пусть это хорошо оплачивается, но что-то внутри подсказывает – не здесь оно, это счастье, все еще впереди.

[indent]▬   я помню все это. я помню все эти прекрасные моменты детства, отголоски прошлого, о которых мы, взрослея, забываем. помню все то,что заставляет некое подобие улыбки проскользнуть на моем лице. когда я смотрела на серое безжизненное лицо матери, я изо всех сил, сжавшись всем нутром, старалась вспомнить все эти моменты, старалась сдержать слезы, старалась держаться - и это меня не спасло. я старалась сохранить все эти моменты в моей памяти первым воспоминанием при слове "мать" - но в голову неизменно лезет образ в наспех сколоченном деревянном ящике. если бы у меня были деньги - еде для себя я предпочла бы пышную церемонию для матери. // луга с белыми памятниками заливает солнце, и это раздражает меня - не потому, что мне слишком жарко в этом черном плотном костюме; нет. мне бы хотелось сейчас очутиться в центре какого-то кино, где на небе сгустились тучи и вовсю дождь дробит землю. чтобы после отснятого сценария я могла повернуться и увидеть ее - живой. я закрываю глаза. поворачиваюсь. открываю. и вижу лишь метки страданий, аналогичных моим - белые на зеленом пятна. вновь зажмуриваюсь - я помню все.

[indent]▬   помню поцелуи в лоб и просьбу вести себя хорошо, пока она уходит на ночную смену. и я вела себя хорошо: как любила говорить мама моим подругам, можно безбоязненно оставлять меня одну - я займу себя сама. помню свои любимые вечера - забравшись ко мне под одеяло, мать доставала заветный томик "Джен Эйр" вместо дурацких детских сказок, и я, уткнувшись лицом в ее золотистые волосы и вдыхая любимые "Angel & Demon" наслаждалась тембром ее голоса, вибрирующего в груди. она была красива, невероятно красива, и глядя на свое отражение в зеркале, я расстраивалась, не находя ничего общего, ну кроме как цвета глаз. помню, как мужчины стремились познакомиться с ней, несмотря на ребенка, а моя мать с легкой улыбкой покачивала головой. мама любила отца, а отец любил свою жену - это все, что я о нем знаю и что мне достаточно о нем знать.

[indent]▬   мама рассказывала мне о различных вечеринках, на которых она побывала. о вечеринках, на которых она бы не хотела, чтобы я когда-либо оказалась. когда я была маленькой, это звучало фантастично - блюда от шеф-поваров, фейерверки, купание в бассейнах и струящиеся блестящие платья на нимфах светского общества. я росла, и вместе со мной росли истории, обрастая новыми подробностями. девушка, посреди вечера решившая вдруг насладиться прохладной водой бассейна, была жутка пьяна и стянула свое платье с обнаженного тела, ничуть не стесняясь публики. девушки, бесплатно поедающие лучшие блюда города, расплачивались за нее позднее в номерах. разговаривая с мужчинами, мать читала в их глазах лишь желание ее раздеть - и не была святой. как-то она обмолвилась, что так и познакомилась с отцом - и прервалась. тогда в ее глазах я увидела отголосок страха - мама была очень искренней и доверчивой, и до самого конца сохранила некую детскую непосредственность в своем поведении. она боялась того, что я изменю к ней свое отношение, но она всегда оставалась для меня моей мамой.

[indent]▬   денег всегда еле хватало, и каждый месяц мама рассчитывала бюджет. ее родители остались в ирландии, и я никогда их не видела - да и сама мать не хотела их больше видеть. с появлением ребенка ее подруги с тех самых вечеринок подрасосались, и сама мама давно перестала их посещать. для них это было как проклятие, и, насколько я знаю, они так и не родили до своих сорока, хотя давно перестали быть кому-то из их прошлого нужны. // мама перебивалась от работы до работы: днем официантка, вечером - администратор в отеле. я видела ее мало, я уже это упоминала, но это вовсе не рушило наши отношения. мы мало ссорились - я росла покладистым ребенком, училась на отлично. но помню одну особо сильную ссору в мое подростковое время.

[indent]▬   я всегда осознавала, что, несмотря на то, что я не похожа на красавицу-мать с ее пшеничными волосами, все равно вызываю интерес у парней. и никоим образом не сторонилась их - в компании парней мне всегда было легче, чем с девчонками. мы были местной школьной бандой - я заканчивала лабораторную раньше всех, а затем пуляла комки бумажки по классу в учеников, за что не раз оставалась после уроков. помню, как учителя качали головой, говоря, что я могла бы быть примером для всей школы со своими способностями, а трачу их впустую. я лишь посмеивалась и, дождавшись окончания наказания, мчалась к стоянке, чтобы вновь завалиться к кому-то из парней поиграть в приставку. я осознавала, что нравлюсь им и создаю некую конкуренцию в их плотной дружеской компашке, но держала всех на расстоянии. мы начали организовывать вечеринки, и вот когда мать о них узнала - тогда и случился тот скандал. я впервые слышала, как мама кричит, впервые видела, как краснеет ее лицо. сначала это меня разозлило - и я кричала тоже. кричала так, что слышали парни, дожидавшиеся меня у дома. выскочила из дома, села к ним в машину, громко захлопнула дверь - и попросила увезти меня подальше отсюда. мы уехали за город к озеру, купались до посинения, и в тот момент, стоя в воде и смотря на заходившее солнце - я испугалась. мысль, простая и легкая, стрелой промчалась в моей голове - мама просто боялась. боялась, что я пойду по ее пути. вернувшись домой и крепко обнимая ее под одеялом, глотая слезы, я слушала ее признания и говорила, что понимаю. и действительно понимала, как никогда до этого.

[indent]▬   несмотря на мамину боязнь, я продолжила эти встречи и вечеринки. не с самого начала, но мама стала мне доверять. боялась она зря - не случилось никакого чуда, как во всех этих американских фильмах, как девушка, годами френдзонившая, вдруг влюбляется в своего дружка. мы остались друзьями, продолжаем общение до сих пор, и забавный факт: в свое время со всеми их нынешними девушками_женами их познакомила я. моим первым парнем стал студент, и помню, как я гордилась, что единственная из старшеклассниц встречаюсь со старшекурсником. друзья ревновали, но на тот момент уже по-дружески. помню, когда мы с ним переспали, они словили его на улице и хотели отвесить хороших тумаков, решив, что тот просто надавил меня - и действительно отвесили бы, не оказавшись я тогда рядом. наши отношения длились два года и закончились, просто закончившись: не осталось ни чувств, ни привязанности, лишь благодарность за хорошее время.

[indent]▬   я всегда знала, на кого хочу учиться, и причем это решение возникло как-то самым естественным образом в моей голове еще в средней школе. я смотрела в телевизор и завидовала этим хорошеньким ведущим. они были как милфы из маминых историй, разве что, не испорченные - ну, или не настолько. как я говорила, учеба давалась мне легко, и, немного приложив усилий - "немного" - я поступила на бюджет факультета журналистики. друзей я завела и тут, но уже выросла, а потому школьные шалости меня, естественно, уже не интересовали. зато интересовала журналистика, и с головой я погрузилась в учебу, проучившись там несколько интересных в моей жизни, но неинтересных в автобиографии лет. // первая моя работа - парочка статей для журнала, потом у меня появилась даже своя колонка, посвященная интервью с людьми. тем временем, я окончательно поняла, что все же хочу стать именно ведущий, и печатные издания мне не интересны. но была интересна определенная рубрика, а именно - брать у людей интервью, и даже удалось встретиться с парочкой достаточно известных в нашем городе личностей, а однажды даже у бейонсе, приезжавшей в наш город на кантри-фестиваль. в конечном счете по знакомству мне довелось попасть в телевизионный центр, даже пройти там часть из стажировки, правда, всего лишь сценаристом - но в один момент мою жизнь пришлось резко изменить.

[indent]▬   все просто, и, вместе с тем, невероятно сложно: у матери обнаружили опухоль в легком. лекарства, больницы, химиотерапия - у меня не осталось времени на саморазвитие, и совершенно не оплачиваемую стажировку пришлось бросить даже несмотря на перспективу в будущем. деньги нужны были прямо сейчас, и нам пришлось продать наш дом и переехать в однокомнатную квартирку на окраине, а позднее, когда мать прочно закрепилась в больнице - я продала и ее, переехав к выручившей меня Джолин, с которой на тот момент мы были знакомы достаточно плохо, но которая, несмотря на это, все равно мне помогла, и очень. все деньги уходили на лечение матери, и все для того, чтобы после курса химиотерапии узнать, что ничего не вышло, и опухоль оказалась злокачественная. и в тот момент, хоть я и не желала признавать приближающуюся смерть матери - начала считать все проводимые с нею дни.

[indent]▬   четко помню наш последний день - хоть мама выглядела истощенной, полностью лишившаяся волос и похудевшая до костей, она все равно была прекрасна в моих глазах и наполнена... остатками жизни. остатками, но жизни. у нее не хватало сил на смех, но она улыбалась. у нее не хватало сил на разговоры, но она шептала. у нее просто не хватало сил, но она прятала свою руку, ставшую вдруг такой по-детски маленькой, в моей ладони. мать, всю жизнь сохранявшая в себе маленькую девочку, под конец жизни действительно ею стала. на глаза наворачивались слезы, когда мама говорила мне напутствующие слова - и мы обе понимали, почему ей так важно было их сказать. она говорила много; прерывалась на несколько минут, набираясь воздуха и сил для продолжения речи, а я терпеливо ждала, облокотившись локтями о койку и держа ее руку в своей ладони у самых губ, иногда к ней прикасаясь. та речь действительно стала мотивационной для меня и подтолкнула к действию, а именно - жить, как я и хотела, даже несмотря на то, что в этом мире я останусь совсем одна.

[indent]▬   открываю глаза и вновь оборачиваюсь, ожидая все равно увидеть мать. но позади меня лишь семья, пришедшая в этот погожий день на могилу к дедушке. супруги стоят, обнявшись, а малышка, которая лишь недавно сделала свои первые шаги, неуверенно вышагивает к памятнику и обхватывает его маленькими ручками. отворачиваюсь, вздыхаю. присев на корточки, аккуратно расправляю лепестки белых пионов - ее любимых, опрысканных тем самым ее ароматом, - и кладу на подмосток. некоторое время сижу так, обдумывая - пришла я сегодня не случайно. как я сказала, слова матери сильно повлияли на меня, и сегодня я, посмотревшая на тренды жизни и решившая в итоге запустить свой канал - пришла в некотором роде просить благословения. хотя я знаю, что она была бы рада за меня. по щеке катится слеза, и, прежде чем я заношу руку, чтобы ее смахнуть - легкий ветерок касается моей щеки, там, где блестела дорожка от слезы. замираю, вдыхая доносящийся от цветов аромат - и будто вновь переношусь в далекое детство, под одеяло, когда мама поправляла слетевшие на лицо волосинки. сглатываю, поднимаюсь и бросаю последний взгляд на надпись - впервые со смерти матери я ощущаю, что в моей жизни что-то налаживается.

Известная истина гласит,  что ты свободен, пока не рожден. Осознать всю правдивость этого непритязательного высказывания, мне удалось гораздо позднее, чем началась история моей жизни и тем более, гораздо позднее, чем на меня были надеты кандалы обязательств и обязанностей перед самой собой и перед моей семьей, которая, пожалуй, и семьей-то в полноценном смысле называться едва ли могла. Мои родители были молоды и отношения их были подобны морю, в котором штиль с каждым прожитым годом наблюдался все реже и реже. Ссоры сменялись другими ссорами и некогда почти счастливая пара уже вскоре удерживала свои отношения скорее по привычке, за неимением другого выбора. Моя мать знала, что отец находится на грани ухода и так отчаянно боялась его потерять, что совершила совершенно типичную для женщин ошибку - решила удержать его при помощи ребенка. Подобные решения крайне редко приводили к положительному эффекту и делали отношения крепче и лучше, скорее даже наоборот - мужчина, привязанный к женщине чувством долга, но при этом не испытывающий к ней в лучшем случае никаких других чувств, ощущает себя загнанным в угол и начинает вести себя соответствующим образом. Мой отец в этом смысле исключением не был. Он терпел мать всю ее беременность и удовлетворял все ее немногочисленные капризы, но это был его фатальный максимум. После моего рождения отношения их с матерью, казалось бы, стали лучше, во всяком случае на ближайшие несколько месяцев, которые прошли в тишине и покое нашей маленькой семьи. Продлилось это недолго, потому что моя матушка, увы, не обладала женской мудростью и часто совершала ошибки, которые нельзя было совершать, если ты и впрямь хочешь удержать мужчину. Едва завидев моего отца с малознакомой женщиной, она устроила ужасный скандал, за что и поплатилась. В тот день мой отец впервые поднял на нее руку, не желая больше ничего терпеть. Мать клялась уйти от него, клялась написать заявление в полицию и снять побои, но в конечном счете ничего такого она не сделала и жизнь ее потекла все в той же колее. Отец начал пить, из-за чего через пару лет вылетел с работы, его родственники его тоже бросили. Их я так ни разу и не видела. Его пособия не хватало на то, чтобы прокормить семью и едва мне исполнилось  три, она отдала меня в детский сад, а сама пошла работать. Рутинная ее, ничем не примечательная жизнь на работе, сменялась криками, скандалами и побоями дома. Матушка своего добилась - отец не собирался никуда уходить, но жизнь такая едва ли то, чего она желала. Иногда он перебивался периодическими заработками, но этого было мало для того, чтобы мы могли вести полноценный образ жизни среднестатистического гражданина США. Впрочем, я все еще склонна считать, что мне повезло немногим больше, чем моему брату, хотя бы потому что я была запланированным ребенком своей матери, чего не скажешь о моем младшем брате. Ричард вообще родился по чистой случайности - его не было в планах матери и даже в самых страшных представлениях моего отца. Незапланированная беременность, тяжелые роды и на свет появился мой младший брат. Вопреки различным умным книжкам по психологии, я была рада его рождению, не понимая, что еще один ребенок принесет лишь еще больше проблем. Впрочем, матушка моя отныне получала пособия на содержание ребенка и отпускные с ее декретного отпуска, чего вполне хватало, чтобы содержать семью, включая сильно пьющего мужа. Так или иначе, следующие два года мать провела дома, воспитывая меня и брата и изредка терпя побои от нашего отца.
Когда мне исполнилось шесть лет, я как и все дети, пошла в школу. Я была довольно обычным, малоприметным, очень стеснительным и тихим ребенком, который трудно заводил новые знакомства, но тем не менее, мне удалось обзавестись некоторыми друзьями, чтобы школьные годы не казались мне адом. Вскоре школа стала отдушиной всей моей жизни - мне нравилось учиться, мне нравилось, что у меня есть друзья, мне нравилось, что я могу бывать вне дома, где я проводила не столь много времени, как раньше. Время шло, Ричард рос, равно как и я ситуация дома не менялась - отец все еще много пил, мы все получали от него побои и чем старше я становилась, тем лучше понимала, что необходимо что-то менять. Я рано начала работать. Едва мне исполнилось тринадцать лет и я стала после школы по нескольку часов раздавать листовки на улице. Получаемые мною средства едва ли могли сильно помочь матери, но она была довольна мною. Вероятно, к счастью для нас всех, едва мне исполнилось четырнадцать лет, от нас все-таки ушел отец. Мать долго убивалась по этому поводу, а я долго винила себя, будучи уверенной, что это мне не удалось сделать что-то, чтобы он остался. Жить и дышать дома стало значительно легче, но мы словно бы этого не замечали. Я переживала, но мать переживала куда сильнее. Мне пришлось взять на себя многие ее обязанности, включая заботу о девятилетнем Ричарде, с которым мне отныне приходилось делать уроки, отводить и приводить его в школу и отвечать за его драки с хулиганами перед преподавателями. В то время, да и сейчас, это не казалось мне таким уж сложным. Сложным казалось - не опустить руки и у четырнадцатилетней девочки удивительным образом откуда-то брались силы для этого.
Время лечит и вскоре мать отошла от своей утраты. Ее повысили на работе, она стала больше времени посвящать мне и брату. Мы стали почти счастливой семьей с подарками на день рождения и рождество, с индейкой на день благодарения и визитами к бабушке за город. Вскоре я окончила школу и встал вопрос о моем поступлении в университет. Обучение моей семье было явно не по карману и даже мои подработки в кафе не давали нужного эффекта, потому что Ричард все еще ходил в школу. Тем не менее, успешно сдав вступительные испытания, я все же поступила в институт на факультет Истории.
Для обучения пришлось взять кредит, а для его выплаты снова устроиться по ночам работать в ближайшее кафе. Там я познакомилась с очаровательной девушкой. Она была самым милым и добрым человеком из всех, что я знала. К сожалению, эта девушка верила, что другие могут стать такими же как она. Анна. Так ее звали. Бедняжку убил и изнасиловал ее же парень. Его может и не посадили бы, если бы я так не давила на детективов. Обычно дело. Все тут ясно. Они подозревали нашего постоянного клиента, который приходил в кафе ради того, чтобы увидеть Анну. Да, его там видели, и даже мотив у него был, но что-то было не так. Стоило следователям немного напрячься и горе-преступник себя выдал.
После университета я собиралась стать учителем в школе, но этот случай заставил меня изменить свои планы. Конечно же я захотела стать служителем закона и порядка. С обучением проблем не было. Физическая подготовка оказалась не такой уж и сложной. Работа мне очень нравилась, хоть сначала была самая заурядная. Я была смышленой и умной девушкой. Это конечно хорошо, но не достаточно. У хорошего детектива должен быть стержень, характер. Именно благодаря этим мыслям и установкам я влюбилась в своего, теперь уже бывшего, мужа. Он был старше меня всего на 3 года, но кардинально отличался. Джаред был идеальным следователем и мужчиной. Не осознано я стала проводить с ним больше времени. Немного тут, немного там. Со временем он сам стал звать меня выпить или просил совета по делу. Как потом он мне сказал, это все были разные способы ко мне подкатить. Не один из нас не хотел чего-то серьезного. Интрижки нам должно было хватит. Страсть, ревность, боязнь друг друга потерять - все это сделало свое дело и мы поженились. Если до свадьбы я боялась Джареда потерять, то после мне будто стало все равно. Обычно так поступают мужчины - меняют семью на работу. В нашем случае, так поступили мы оба. Он стал изменять мне с новенькими, а я практически поселилась в участке.
Стресс на работе, дома тоже не все в порядке. Чаще стала хамить начальству и покалачивать подозреваемых. Начальник уже начал угрожать мне психологом. Самое время для очень сложного дела, во время которого подозреваемый застрелился из моего оружия. В это же время мой адвокат готовил документы для развода. Все навалилось, но я справилась. Так мне казалось. Дело удалось раскрыть. Но нет. Меня все равно уволили. Вернее, сначала хотели отстранить, но я их послала. Съехала на другую квартиру от бывшего и ушла в запой. Полгода я играла в частника, пока не попала на радар своих бывших коллег. В силу обстоятельств и здравого смысла я решила вернуться на работу. Босс был только рад. Миллион странных и глупых тестов заняли несколько месяц. Переаттестация. Справка от психолога. Долгожданная работа. Не все мне были рады. Плевать. Многие ждали, что я снова стану той новенькой, которая когда-то впервые вошла в участок. Как бы не так.
Я знаю, кто я и чего хочу от жизни. Больше нет неуверенности и взгляда в пол. Только в глаза. Это не спесь или наглость. Лишь взгляд человека, который готов идти до конца, что бы не ждало его впереди. Использую только нужные мне правила. Не боюсь как следует надавить или испачкать руки, чтобы получить результат. Все в рамках закона. За пару месяцев я заслужила уважение коллег, проявив себя профессионалом своего дела. С Джаредом дела тоже стали налаживаться. Больше мне не хочется кинуть в него телефонный справочник. Спасибо моему психоаналитику, к которому я обязана ходить еще месяц. Так или иначе, все к лучшему.